Ознакомиться с перечнем.

Отсутствие какой-либо книги в предлагаемом перечне не означает, что отсутствующая книга рекомендована к прочтению.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Кому адресована эта статья? Священникам? Но более половины изложения и без того входит в их прямые обязанности, которые, надо полагать, клирикам лучше автора известны. Тогда мирянам? С одной стороны, да: приходским катехизаторам и миссионерам в первую очередь. Но без деятельной помощи своего настоятеля мирянин в поле не воин. Может быть, широкому кругу православной общественности? Но «Миссионерский вестник» специфическое и по-своему узкопрофессиональное издание. Так что же, вообще тему не поднимать? Но на это не хватает решимости.

Идеальным вариантом для священника было бы посмотреть на эту статью как на методологическую помощь епархиального отдела, а для приходского миссионера и катехизатора – как на конкретный материал для работы, достойный ознакомления и оценки на предмет возможного использования. Помимо прочего, автор убежден, что верующим, не несущим конкретного послушания в Церкви, поднятые вопросы так же будут интересны, а рассуждение о них способно принести только пользу.

Предлагаемая статья посвящена критериям оценки религиозной литературы. Особенность этих критериев состоит в том, что (внимание!):

1. Они могут быть выражены в рациональной форме и, значит, могут быть без существенных искажений переданы другим;
2. Поддаются доопытному описанию и применению, то есть эти критерии может понять и применить человек, не имеющий достаточного опыта правильной христианской духовной жизни - и это очень важно;
3. Неприменимы к богослужебной литературе (часослов, служебник, псалтырь и т.д.) и к научной литературе специального характера (например, текстологические или исторические экзегетические исследования).

ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ.

Конечно, гораздо приятнее было бы написать ликующий рапорт о том, сколько библиотек за последний отчетный период открылось во вновь построенных храмах, или как увеличились объемы продаж литературы в церковных лавках. Но не будем обманываться, а посмотрим на качество предлагаемых книг.

«Нашему сложному в духовном отношении времени дано милостью Божией великое утешение – в изобилии издается и беспрепятственно распространяется духовная литература. Уже изданы и переизданы почти все известные творения святых Отцов Церкви, жития мучеников и подвижников, произведения догматического, аскетического, катехизического направления. Практические издано все, что только можно издать. Но и среди этого несомненного блага, среди этого моря духовных сокровищ Церкви, можно встретить книги резко чуждые всему духовному опыту Церкви. Эти книги тем опаснее, что претендуют быть чуть ли не учебниками духовной жизни. Можно сказать, что такие книги – подводные камни в море духовной литературы. Они могут превратить, – перефразируя святителя Игнатия Брянчанинова, – церковные книжные лавки из пристаней спасения в пучины погибели» Игумен Игнатий (Душеин) и Иерей Алексей Махетов[1].

К сожалению, издание лжедуховной литературы давно приняло массовый характер. И осознание того, что она продается не где-нибудь, а за свечным ящиком, наполняет сердце горечью и гневом.

Манипуляция сознанием.

Здесь будет кратко изложен главный тезис всей статьи. Если читатель добросовестно с ним ознакомится, то одним только этим убережет себя и паству от многих и великих бед, даже если дальше читать не станет (например, по недостатку времени).

Все мы знаем, что такое прогресс. В русле мировой общепринятой идеи прогресса, в верности которой, кажется, никто здравомыслящий сомневаться не может, нам следует предпочитать более современных духовных писателей их предшественникам. Потому что они более современные, а прогресс носит поступательный во времени характер. Бессознательно мы так и делаем, таковых и ищем. Кажется, спорить не о чем, да вот беда. Предложенный вывод является ложным.

В самом деле, как посчитает верующий христианин, Спаситель, говоря о Своем втором пришествии «Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле»[2] пошутил или как? Или когда предупреждал о мерзости запустения[3] на святом месте, разыгрывал нас что ли? Если мы верующие, мы по крайней мере должны доверять словам Господа. Процесс, приводящий человечество к такому плачевному духовному состоянию, назван в богословской науке апостасией, т.е. всеобщим и всемерным отступлением от единственно верного пути, который предлагает нам Господь. Поэтому в области духовной жизни благодаря апостасии будет только регресс. Всё более поздние церковные писатели в массе своей (а в пределе, начиная с какого-то момента, и все из них), будут всё более деградировать и предлагать всё более далекие от христианства лжедуховные опусы.

Вот и всё, главный тезис статьи изложен. Кто предупрежден, тот вооружен[4]. Далее в статье рассказывается, как научиться эти опусы распознать.

Священнику. Конечно, при изложении основного тезиса допущен ряд неявных упрощений. Но в том-то и ценность простоты, что она обнажает суть вещей. Говоря академически, следовало бы упомянуть, что основная задача Церкви, а, значит, и всех ее членов – донести евангельское откровение до человека, используя культурный язык своего времени и не теряя при этом самого откровения. Там, где умножается беззаконие, преизобилует благодать, которую человек волен принять или не принять. И речь, таким образом, идет не о тривиальном регрессе, а о постепенном смещении динамического равновесия «положительных» и «отрицательных» церковных писателей и их писаний из-за неверного человеческого произволения. Однако самый принцип и конечный результат процесса от этого не меняются. А мы, хоть и много ученых слов потратили, всего лишь повысили незначимую вариативность ценой затенения основной мысли.

Мирянину. Сам прогресс, как какой-то процесс, в котором совершенствуется жизнь, мы считаем несомненным фактом. А точнее, прогрессом считаем постепенное увеличение наслаждений жизнью на основе НТР и постепенное уничтожение неравенства в распределении этих наслаждений на основе демократических завоеваний (да хоть коммунистических). В перспективе же - выработка у человека все новых потребностей и способов наслаждения, и их последовательное удовлетворение. И так до бесконечности.
На самом деле прогресс - это такой процесс изменения жизни, в котором достигается общая цель мироздания. Понять смысл прогресса означает понять эту конечную цель мироздания и уяснить, каким образом прогресс мировой жизни ведет к ее достижению. В понимании конечной цели мироздания христианство опирается на хранимое в своих недрах богооткровенное знание, согласно которому прогресс заключается в процессе разделении добра и зла. Действующими лицами прогресса являются существа, обладающие свободой воли (личности). Как-то: Бог, человек, Ангелы и наконец падшие ангелы со своим начальником. В окончательном разделении добра и зла человек участвует своим свободным (необусловленным) действием (выбором). Известно, что разделение добра и зла будет таково, что все большее количество людей будет выбирать зло. Так будет происходить до той поры, пока возможно будет сохранять и воспроизводить учение о спасении. Когда эта возможность будет утеряна[5], человеческой истории незачем будет больше быть, а мирозданию - незачем существовать. Времена исполнятся, история закончится.

Понятия прогресса духовного и прогресса мирского несводимы друг к другу, но обозначаются одним и тем же термином. В этом состоит один из основных обманов нашего времени. Впрочем, слово «обман» слишком грубое и режет наш цивилизованный слух, намекая нам на то, что мы не так уж умны, раз нас провести можно, поэтому назовем обман ученым словом манипуляция[6].

Миссионерская литература.

Мы, христиане, суть царственное священство… Все христиане исполняют миссию распространения истинной Церкви… Ой ли? Ну пусть значение слов Апостола о царственном священстве позабыто (ибо толкования требует). Но ведь не всех посылал Спаситель учить народы, а только избранных, а именно Апостолов. Это же прямо в Евангелии написано. Вот я, мирянин, если не буду специально заниматься миссионерской деятельностью, что мне за это на Страшном Суде будет? А ничего. Тщание же или разгильдяйство священника (преемника Апостолов) в его посмертной участи будет иметь собою вечные последствия.[7] А между тем, трудности по милости Господа невелики. Требуется лишь заинтересовать человека, и так ищущего Бога безо всяких миссионеров[8], а заинтересовав, снабдить правильными методическими материалами. Литературой то есть.

Священнику. Автор этой статьи, в бытность свою новоначальным, не встретил священников, которые порекомендовали бы почитать письма святителя Феофана Затворника или «Душеполезные поучения» аввы Дорофея. Никто не познакомил с понятиями «святые отцы и столпы Церкви», consensus patrum или «слишком твердая для духовных младенцев пища». Зато на втором месяце церковной жизни пришлось услышать, что «Лествица» и «Невидимая брань» написаны только для монахов и мирянам читать их не следует, а главный эксперт в духовной жизни это… Борис Гребенщиков. О «Добротолюбии» было узнано и вовсе случайно, из жития преп. Серафима, рекомендованного «злой бабушкой в платочке», благодаря тому, что отец будущего святого регулярно читал «Добротолюбие», и об этом было упомянуто в житии. Да что там говорить, сам святитель Игнатий Брянчанинов (!) был открыт только благодаря интернету.
Что же предлагалось к прочтению? Из безобидного – «евангелие» от «Фомы» и Т. де Шарден. Они названы безобидными потому, что при первом же знакомстве вызывали ощущение бреда и легко отторгались. Но были вещи и посложнее. Более чем достаточно было предложено новых и новейших религиозных писателей, с их пустым морализаторством, псевдоинтеллектуальным языком и пространными бессвязными текстами, фрустирующими неустоявшееся религиозное сознание. Сейчас-то понятно, что эти писатели являются представителями «нового религиозного сознания». А тогда ушло несколько лет, в течение которых растерянный новичок продирался через мутный поток псевдохристианских источников. Продирался сопровождаемый не благожелательной помощью, а насмешками в стиле «нашелся еще Максим Исповедник тут».
И вот, несколько лет потрачено на разгребание опаснейшей радиоактивной помойки. Что же мы видим, заходя в церковную лавку или библиотеку? На полочках аккуратно расставлены все те же авторы, на преодоление которых ушли годы, а духовный вред, полученный от их прочтения, чувствуется и доныне. Мало того, и других авторов, еще горше первых, прибавилось. ТВ «Союз» и радио «Радонеж» многократно исподтишка по-диссидентски осмеяны. Митрополита Иллариона (Алфеева), этого многогранного гения нашего времени, священники моложе него называют «парнишкой». Записей великолепных миссионерских передач Святейшего Патриарха Кирилла в бытность им руководителем ОВЦС, словно бы не существует в природе.

Миссионеры рекомендуют литературу. Во всяком случае, должны рекомендовать после того, как смогли заинтересовать. У нас сейчас печатают что угодно, на суперправославных суперобложках изображаются купола, колокола, кресты, иконы и все что захочешь (простейший прием манипуляции сознанием через образ; простейший, но как работает!).

Представляется, что миссионеры и катехизаторы обязаны честно предупредить свою аудиторию об имеющейся проблеме и не только рекомендовать правильную, духовно чистую литературу, но предостерегать и, подчеркнем особо, решительно открещиваться от разрушительной. Но как в ней самим разобраться?

«…рассудительность, исследуя все мысли и дела человека, отлучает и отстраняет всякое зло и неугодное Богу дело и удаляет от него всякое обольщение» авва Антоний

ПУТИ РЕШЕНИЯ.

Отсюда и далее дано описание критериев, по которым мы могли бы судить о достоинствах того или иного духовного опыта, предлагаемого нам в любой форме, устной или письменной.

Если анализируемая литература не соответствует критериям или по этому поводу имеются неустранимые сомнения, лучше оставить её в покое. По крайней мере, не благословлять к прочтению.

1. Здравый смысл.

Иногда полезно воспользоваться заёмным опытом. Представим: перед нами великолепный накрытый стол (шулхан-арух, ивр.). Он уставлен множеством яств и напитков, глаза разбегаются. Кушанья сервированы в красивой посуде, подчас великолепно оформлены, много всяких деликатесов или, по крайней мере, блюд, выглядящих таковыми. Ешь – не хочу. Вокруг стола много людей, питающихся от него. Нам захотелось во-о-он тех незнакомых, но интересных грибочков, и мы уже протягиваем к ним руку. И вдруг слышим: «Не надо. Эти грибочки, говорят, ядовитые. Они содержат галлюциногенные вещества, вызывающие поначалу эйфорию, которая впоследствии заканчивается очень тяжелым состоянием, иногда и летальным исходом». Предупреждают так, правда, не все. Некоторые с лихорадочным блеском в глазах уплетают загадочные грибочки за обе щеки, и нахваливают их громкими возбужденными голосами[9]. Как поступить? Если мы разумные люди и нам дороги жизнь и здоровье, мы обратимся к проверенным кушаньям, не правда ли? Правда.

Вот в таких простых вещах у нас ума еще хватает, чтобы внять здравому смыслу. А когда посложнее что-то начинается… ну… куда уж нам (речь о духовной, богословской, миссионерской и катехизаторской литературе). Многих надо спросить, кто что думает. О многих надо узнать, сам-то он кто, какое значение имеет его мнение. Много надо сравнивать, разбираться, где объективное суждение, а где клевета. Долго, хлопотно, а в храм сегодня начальники приедут, подготовиться надо, откуда взять время? «И вот, где тленное, там вы показываете столько ревности, а где идет дело о бессмертном, там вы настолько нерадивы и беспечны»[10].

И все же, все же. В простых случаях (а их большинство) критерий здравого смысла, здоровый православный консерватизм, справедливо опасающийся непроверенных новшеств, прекрасно срабатывает. В самом деле, вот перед нами два блюда: одно обладающее прекрасным вкусом и проверено веками, а другое блюдо незнакомое, о пользе которого имеются разные мнения, и отрицательные из них принадлежат вроде бы неглупым людям. Если мы хотим кушать, мы знаем, как поступить в этой ситуации. А если мы любопытно желаем гортанобесия – тут, конечно, возможны варианты, часть из которых непременно окончится самым плачевным образом.

2. Перечни нерекомендованной литературы.

Издательский совет РПЦ опубликовал перечень не рекомендованных к распространению книг. Ознакомиться с этим перечнем можно по адресу http://izdatsovet.ru/not_past_catalog/. Однако, в силу ряда объективных, этот перечень причин не полон.

В Московской епархии по благословению владыки Митрополита, данному им на собрании благочинных 16 октября 2009 года, введена ежеквартальная проверка приходов на предмет контроля качества распространяемой там литературы. По результатам этих проверок, а так же превентивно, благочиния могут составлять и публиковать списки литературы, нерекомендованной к распространению[11].

Появление подобных перечней – настоящее благо нашего времени. В ножки кланяться надо благословившему архиерею, благочинным и тем, кто взял на себя труд по составлению «стоп-листов». Вводимая практика проверки качества означает ни что иное, как указание священноначалия (а по слову Отцов, где епископ - там и Церковь[12]) на свершившийся факт и великую опасность массового распространения лжелитературы, а так же предупреждение об этом клира и церковного народа. Надо же об этом хоть немного задуматься.

Использовать перечни удобно: сверился, ненужное выбросил, и никакой ответственности. Однако у этого подхода есть существенные недостатки. Обычно список составляет ограниченный круг лиц. Поэтому результат так или иначе будет нести на себе отпечаток субъективизма, а сам перечень неизбежно будет неполным (время не резиновое, и других обязанностей никто не отменял). А по каким критериям список составляется? А если составление не в те руки попадет? А если составителю некогда, если он устанет, утратит внимательность и рассудительность, проявит халатность или, не дай Бог, повредится духовно? Тогда лекарство окажется горше болезни.

Обратим внимание на формулировку архиерейского благословения: проверять качество литературы. Не сверяться со списком, а проверять качество. Не следует пассивно ждать, пока нам «спустят сверху» готовый список. Священников в их повседневной деятельности спрашивают о вновь изданных книгах, и надо уметь не только ответить, но и замотивировать свой ответ. Миссионеры разыскивают «пограничную» между Церковью и мiром литературу, и помимо ее миссионерской ценности надо определить, не отступает ли она от православия[13]. Катехизаторы не имеют права забыть, что школьное богословие на Руси подверглось исключительно сильному латинскому влиянию[14].

Перечни нерекомендованной литературы следует рассматривать как полезный образец, который окажет реальную помощь во многих и многих практических ситуациях, но который является заведомо неполным. И отсутствие какой-либо книги в «стоп-листе» не будет оправданием, если мы ее «пропустим».

Поэтому совершенно необходимо уметь разобраться в качестве современной церковной и околоцерковной литературе самому, и помочь своему брату, хотя бы тому же составителю перечня, не говоря уже о пастве.

3. Святоотеческие критерии.

Конечно, разбираться самому – путь тяжелый. Придется думать, а что такое качество литературы, каковы признаки ее некачественности, т.е. духовной опасности, где взять критерии для правильной оценки, и можно ли им доверять. Так и голова заболеть может.

Понятно, что если источник критериев негодный, то негодными могут оказаться и они сами. Предлагаемые читателю мысли взяты не от огромноголовых богóсловов или современных почитателей Франциска Ассизского, и даже не от самостоятельного чтения отцов, ибо силенок не хватает. Рассуждения родились от чтения святых, которые начитались Отцов и проверили их слова своей жизнью. Обнаруженное святыми согласие теоретического и опытного знания обосновывает, как нам кажется, истинность и ценность полученных выводов.

Пожалуйста, рассмотрите критерии истинного приближения к Богу, критерии правильной духовной жизни. И если исследуемая литература им не соответствует – делайте выводы о качестве того духовного опыта, который она предлагает.

3.1 Видение собственных грехов.

Этот критерий является основным, и если оцениваемая литература ему не отвечает, это означает, что предлагаемый ею духовный опыт, проповедь и учение являются ложными.

Они будут подобны зданию, построенному на земле. Вот перед нами два одинаково красивейших, два поистине великолепных, обширных дворца. Но один из них стоит на крепком фундаменте, а другой прямо на поверхности почвы. Малейшая перемена погоды, дождик ли, заморозки, и стены второго дворца трескаются, он рушится и хоронит под обломками неосмотрительных жителей.

Итак, вот он, критерий: Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих[15].

Во всех религиях все бóльшее исполнение заповедей означает все бóльшее совершенствование подвижника, возрастание его добродетельности. Не так в христианстве. У нас все большее исполнение заповедей означает все большее открытие подвижнику его несовершенства, окаянства и удаленности от Бога.

Чем характеризуется лжелитература? Ее авторы сразу находятся на каких-то десятых этажах некоей духовности. Уже начинаются духовные переживания, духовные состояния, духовные видения. А о видении своей греховности и о том, как оно, это видение, приобретается, нет ни слова.

Обратите внимание, лжелитература не содержит правильного ответа на вопрос: как ты, сам человек, попал на эти этажи? Не знает она правильного пути. Лжеписатели, выучив, что «надо быть грешным», могут говорить[16]: «да, я грешный, такой и сякой, вот какой грешный». Но как ты к этому пришел, человек, как ты об этом узнал?

Все книги прелестного характера имеют яркий показатель: они говорят не о том. Не о богопознании[17], а о глубочайшем заблуждении. Они не указывают на то, что человек приходит при правильной духовной жизни ко все большему обнаружению в себе страстей[18], что прекрасно выразил преподобный Петр Дамаскин.

Мирянину. Поэтому первейшим деланием христианина, началом всему, не имеющему окончания, пока человек жив, является покаяние. При правильной духовной жизни я начинаю видеть: Боже мой, что во мне есть, море и «тамо гади, им же несть числа[19]»! Именно отсюда рождается видение своего греха и зарождается и все больше проявляется покаяние.

• Отче Сысой, я имею непрестанную память Божию, – говорит один монах.
• Это невелико[20], - отвечает Сысой, - велико увидеть себя ниже всей твари[21].

Углубляющееся видение себя рождает все большее покаяние, сопровождающееся внутренним плачем. По мере увеличения этого плача увеличивается благодатная помощь Божия, дающая душе мир и тихую радость. Видение своих грехов и плач – это те препятствия, преодолевая которые, человек и показывает свою верность избранному пути, верность Богу.

Откуда ты, автор, взял свои духовные состояния? Какого они качества? Расскажи свой путь, каков он, с чего начинается, какие на нем этапы, ориентиры, трудности, признаки. Это путь исполнения заповедей? Путь открывающегося греха? Ты видел свои грехи, бесчисленные, как песок морской? Ты знаешь святоотеческий путь? Не знаешь? Или скрываешь? Зачем? Или ты на своих высоких этажах духовности оказался благодаря своему религиозному гению? Не обманывай себя, это – прелесть.

3.2 Способ приобретения страха Божьего.

Любой модернист, захлебываясь от счастья, кинется объяснять, что страх Божий – это страх оскорбить любовь. Молодец, выучил. Выучил наряду с тем, что должен быть грешным. Но спрашивают-то не об этом. Спрашивают, как приобрести это состояние. И вот тут лжеписатели молчат, им и в голову не приходило, что для приобретения истинного страха Божия надо много потрудиться, а святоотеческого учения об этом они не знают.

Или знают, но от читателя скрывают. Или не скрывают, но искажают и хулят. Делают это по простой причине – потому что оно им не нравится. Лжеписатели предпочитают начинать с последней ступени, с истинного страха Божия, а приобретать его им не досуг, да и не к чему: они уже и так хороши.

Православные располагают целым рядом, сонмом, созвездием великих святых, которые приобрели истинный страх Божий. Приобрели сами и оставили нам учение, как это сделать. Учение основано на опытном (т.е. установленным опытным путем, а не высосанном из пальца) нерушимом законе духовной жизни: законе постепенности[22]. Согласно этому закону духовное возрастание происходит в строгой последовательности, от простого к сложному, от низкого к высокому, от несвятого к святому. Подвижник постепенно переходит со ступеньки на ступеньку, все выше и выше, подобно тренирующемуся спортсмену (аскео - тренируюсь). Попытка перескочить какую-либо ступеньку в духовном развитии приводит к трагическим последствиям: подвижник впадает в тяжелейшее духовное состояние самообольщения.

Аскетическая практика установила следующую последовательность приобретения страха Божия, который имеет ступени низшие (приуготовительные) и высшие, - истинные:

• Боязнь понести наказание (страх раба);
• Боязнь не получить награду (страх наемника);
• Боязнь обидеть Того, Кто возлюбил тебя до крестной смерти (сыновний страх, истинный страх Божий).

Первые две ступени - низшие, служат для воспитания в себе навыка к доброделанию, молитве и жизни по заповедям. Христианство ведь на всех рассчитано, а не на особо добродетельных гениев религиозности. Христос пришел к грешникам, а не к праведникам. И что ж делать, если мы с тобой творим добро и принимаем меры к собственному спасению с огромным трудом? Вначале страх нижних ступеней помогает получить навык, он понуждает нас.

Мирянину. Теперь нам легко понять, пользуясь объективными критериями (т.е. не зависящими от наших убеждений и мнении о себе), испытываем ли мы истинный страх Божий, или находимся в состоянии разгоряченности крови и нервов. Может, нам просто приятно говорить себе и о себе, что мы продвинутые христиане, не хуже самих святых Отцов, аскетов, мучеников и исповедников.
Чтобы узнать это, необходимо поставить перед собой прямой вопрос: а боялся ли я Бога так, как раб боится владыку? Как вор боится следователя, наркоман милиционера, а нетрезвый водитель гаишника? Испытывал ли я самый банальный страх, удерживал ли себя от зла по страху божественного наказания? Боялся ли я Господа? И находясь в таком страхе низшего уровня, исполнил ли я закон Христов как следует его исполнить?
А делал ли я добро из страха не получить воздаяния? Понуждал ли себя к добру, используя корыстный наемнический страх неполучения награды? И находясь в таком страхе низшего уровня, исполнил ли я закон Христов как следует его исполнить?
Ответить себе на эти вопросы надо честно, как перед расстрелом.

Если какие-то ступени пропущены, если мы усиливаемся шагнуть сразу на третью, высшую ступень, и с ее высоты учить прочих недоразвитых христиан, барахтающихся где-то на низших ступенях, то что это означает? А то означает, что мы хотим украсть сыновство, незаконно присвоить его себе (в Библии подобные случаи описаны). Воры мы. А попутно используем ставшее нам известным понятие истинного страха Божия для того лишь, чтобы презреть и предать забвению Христовы слова о геенне, где вой и скрежет зубовный, червь неусыпающий и огнь неугасающий. И много ли нам до прелести осталось, одному Богу известно.

Лжеучителя могут возразить, что они якобы находятся в состоянии истинного страха Божия потому лишь, что любят Бога. Лицемеры! Как ты можешь любить[23] Бога, Которого не видишь, когда не любишь ближнего, которого видишь[24]?

3.3 Видения демонических сил.

Все идущие по верному пути, очень долго, до тех пор, пока не приобретут действительной победы над страстями, не имеют никаких видений демонических сил. Господь не может попустить являться этим силам человеку, который не победил еще в себе страстей. Помните святоотеческую мысль: не было бы бесов, не было бы святых? Испытания бесами – это для святых. И ради того, что человек идет правильным путем, Господь не попускает этого испытания преждевременно.

Тот, кто очень быстро приходит к видениям, - уже явный признак: он пошел не по тому пути. Наши непознанные страсти – это те точки, через которые без Бога возможны соприкосновения с темными силами, по попущению Его, но без воли Его. Пока есть хотя бы одна такая точка, ахиллесова пята, соприкосновение возможно. У лжеподвижников оно и происходит, и очень быстро – через прелесть, т.е. лесть себе в высшей степени. Либо через приверженность земным интересам – желание славы, желания руководить и прочее.

Когда человек идет верным путем, никаких бесовских видений не бывает. Они появляются только тогда, когда человек достигает победы над своими страстями. Тогда уже Бог дает возможность этому человеку, для его духовного возрастания, как могучему атлету, возможность вступать уже и в видимую борьбу с носителями страстей, с демонами.

Через какое время это дается? Смотрите на наших святых и на ту жизнь, которую они вели. Бесы видимо нападают на святых, а не на новоначальных. Кроме того, одного только количества времени недостаточно, нужно еще соответствие критерию преп. Петра Дамаскина и прочим.

Очень показательна реакция лжеписателей на демонские прилоги: «они (бесы – У.А.) хотят победить то добро, которое во мне, подвижнике, есть» или «за что, Господи, не понимаю, я же хороший». Явно эти слова не говорятся, но основная идея в них: «бесы борются с той святыней, которая во мне, смиренном рабе божием, находится». То есть лжеподвижники и лжеписатели видят себя уже хорошими. Не бездну своих грехов в результате своей духовной жизни увидели они, а то, что они хорошие. Святыня в них. Прямо противоположенное тому, что открывает правильный духовный опыт человека.

Все, шедшие по пути прелести, очень скоро подвергались демонским нападениям. Почему? По очень простой причине: «своя своих познаша».

3.4 Отношение к собственной добродетели.

«Боже, очисти меня грешнаго, яко николиже благое сотворих пред Тобою[25]». Оказывается, святые, которые особенно тонко видели состояние своей души, в результате этого вúдения оплакивали свои добродетели как грехи. Это же потрясающей силы факт! Оплакивали почему? Потому что видели не только их несовершенство, а их оскверненность. Человек, совершая казалось бы добрый поступок, подсознательно, потаенно даже от себя, придает значение своему доброму делу. Я дал, я помог, у меня уже чувство возникает: я то-то сделал доброе, я не фунт изюма.

Эта сопряженность каждого внешне доброго поступка с мыслью, чувством, осознанием того, что вот, я совершил доброе дело, хорошее дело, я хороший человек, - память об этой сопряженности дает возможность правильно оценить сделанное казалось бы очевидно добро. И это не смиреннеченье, упаси Бог. Святые, приближаясь к Свету, получали возможность лучше видеть свой хитон небрачный, свою падшесть и бесконечную далекость от Бога.

Творя добро, например подавая милостыню, мы оказываемся в соблазне мнения об этой доброте. Тщеславия в своем роде. О внешних мирских вещах (человекоугодие, расчет и подобное) и говорить не приходится – столь приятно делать безопасное и выгодное добро.

Если следить за собой внимательно, мы увидим, что без Бога мы неспособны сделать добро настоящее, то есть добро правильное, полноценное: просто добро и больше ничего. Всегда примешивается то ли ожидание похвалы, то ли гордость за сделанное, то ли осуждение ближних, не подавших, как мы, милостыньку. Что такое «следить за собой внимательно»? Это ежеминутное всемерное понуждение себя к исполнению заповедей Христовых: не гордись, не тщеславься, не возносись, не осуждай и так далее. Обратите внимание, речь идет о новозаветных заповедях! О заповедях, направленных на внутреннего человека, а не о правилах внешнего поведения.

Почему мы не плачем о своих добрых делах? Да потому что далеки от Бога. Но хотя бы не надо в таком случае святых из себя строить. «Душепагубное актерство и печальнейшая комедия - старцы, принимающие на себя вид древних старцев, но не имеющие их духовных дарований»[26].

Мирянину. Вот я могу о себе судить:

• У меня кое-какие только грехи есть, а вовсе не множество.
• У меня нет какого-то особого чувства покаяния, по ночам не плачу. Прихожу на исповедь… ну надо что-то сказать, куда денешься… молчать же не будешь… Но ничего особенного, не убивал, не воровал, не блудил… Я в общем-то неплохой человек.
• И уж конечно я совсем не оплакиваю свои добродетели как грехи. Это уж извините пожалуйста!! Напротив, я даже готов поделиться, не прямо сказать, но все-таки намекнуть, какие у меня есть добродетели.

Но при этом я заявляю:

• О своей любви к Богу;
• И что я миссионер и катехизатор.

Какая прелесть! С моей духовностью мне все понятно.

Повторим то же самое по-другому. О чем идет речь? Весь мир лежит в жесточайшей прелести[27]. Кто такое «весь мир»? Это мы с вами. Отличия между людьми только в одном: одни начинают хоть немного это видеть, а другие не видят и видеть не хотят[28].

И чтобы не потерять ориентиры движения, не принять нашу духовную развращенность за норму и суметь разобраться в современной церковной литературе, в высшей степени необходимо объективировать себя с точки зрения названных критериев. Это даст нам возможность и силу, основанную на хотя и скудном, но собственном опыте, неосудительно объективировать других. Иначе мы лжелитературу прелестного характера примем за нормальную, т.к. будем её сравнивать со своим ненадлежащим духовным состоянием, которое считаем нормальным! И понесем эту литературу в нашей миссии людям. И это будет настоящая беда.

3.5 Потеря чувства дистанции между Творцом и тварью.

Как пал Денница? Он пламенел колоссальной любовью к Богу, и в стремлении Его прославить, стяжать Его святость, желал стать к Богу как можно ближе, соединиться с Ним. И в какой-то момент несчастный ангел утратил дистанцию между собой и Господом, отождествив себя с Творцом. После этого произошло выпадение Денницы из духовного мира, выпадение полное и необратимое: Церковь учит, что для бесов покаяние закрыто.

Оказавшись в безбожном вакууме, дьявол, мучительно им раздираемый, старается заполнить этот вакуум еще кем-то помимо себя. Именно отсюда возникает непреодолимое вожделение соблазнить как можно больше человеков, чтобы попытаться хоть как-то заполнить ту бесконечную пустоту, которую способен заполнить только Бог.

Да, действительно, соборная Церковь (и мы в ней, как ее члены), являясь Невестой Христовой, в вечности соединится с Женихом. Соединится подобно тому, как Логос соединился с Человеком, о чем научает нас халкидонский догмат: это соединение будет, конечно, нераздельным и неразлучным. Но кроме того, еще и неслитным и неизменным. Никакого смешения или объединения между человеком и Богом, между Божественной и человеческой природами, не произойдет (неслитно), тварь останется тварью, а Творец – ее Создателем (неизменно). И вот об этой дистанции никогда нельзя забывать. Есть Сыновство по рождению, а есть сыновство по благодати – это принципиально разные вещи.

Мы всегда должны чувствовать дистанцию между собой и Богом, между тварью и Творцом, горшком и горшечником. Не только чувствовать, но и со здоровым скепсисом относиться к тем, кто об этой дистанции забывает, не хочет ее признать, желает (осознанно или нет) избавиться от нее, - иначе мы рискуем повторить судьбу сатаны.

Если мы встретим у современного автора эмоциональные утверждения не только о сыновстве (что само по себе небезопасно, ибо требует оговорок, т.к. речь идти может только об усыновлении по благодати), но даже и о некоем слиянии, единоприродности, особо понимаемом «единении в любви» с Богом, то следует крепко подумать, а надо ли доверять таким «писаниям»[29].

Не убеждайте себя в своем достоинстве для Царства Небесного только потому, что ходите в храм и причащаетесь. Это Царство силой нудится и прилагающие усилия получают его.

Бойтесь охаметь перед Богом и самовольно причислить себя к Его детям, бойтесь впасть в заблуждение о своем обóжении.

Халкидонский догмат может искажаться и прямо противоположным образом, что проявляется как явное или скрытое противодействие боговоплощению, часто носящее характер дискредитации и исключения вопреки всякому здравому смыслу халкидонского богословия из осмысления евхаристологии. Специфично, но sapienti sat.

 

-         Есть ли в наше время старцы?

-         Старики - есть. Старцы - не знаю.

архимандрит Кирилл Павлов

3.6 Отношение к послушничеству.

Неверная духовная жизнь приводит к пониманию того, что я хороший. Бога сразу люблю и уже встретился с Ним (в своих мечтах на самом деле). Верная духовная жизнь приводит к пониманию своей поврежденности и бессилия. Поэтому тот, кто хорош, стремится руководить или по крайней мере учить. А тот, кто ведет правильную духовную жизнь, бежит от этого как от огня.

В лжестарчестве воля одного человека порабощается воле другого, вопреки указанию ап. Павла: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков»[30] и сопряжено с чувством угнетения и подавленности, уныния или нездорового душевного пристрастия к «старцу». Если современный подвижник уже не может найти опытного руководителя (не по своей вине, а по причине отсутствия таковых), он все-таки не должен падать духом и оставлять свой подвиг. Верующий последних времен должен руководствоваться Священным Писанием и творениями свв. Отцов, но не один, а «при совете преуспевших братий, с осторожной и благоразумной поверкой этого совета Писанием»[31]. Такой благоразумный и доброжелательный советчик - это и есть духовник. При этом он дает советы ни в коем случае не от себя, а от Отцов.

Святитель Игнатий (Брянчанинов), проделавший огромную работу по изучению и осмыслению опыта пастырства и духовничества, считал, что старчество и послушничество возможно было только в древности. Но и в древности таковых старцев, писал он, «всегда было ничтожное число», «в наше же время (середина XIX-го века) богодухновенных наставников нет». Зато появились младостарцы. Младые не по годам, а по уму[32]. А в последнее время, о ужас, все чаще и по годам, инициативные и бесстыдные.

Как-то недавно, уже в нашем, XXI веке, один игумен поудивлялся на своего брата и коллегу игумена Никона (Воробьева)[33]: «Как же он, такой духовный, а отказывался иметь духовных чад». Смотрите, как далеко дело зашло. Руководитель монашеской общины не понимает, что потому и отказывается, что духовный. И пример наших святых не убеждает: святитель Игнатий – отказ от послушников полный, святитель Феофан – отказ полный, святой праведный Иоанн Кронштадтский – отказ полный. Валаамский старец Алексий – отказ полный. У всем известного старца Оптиной был один-единственный послушник.

Истинный духовный опыт, который видит себя ниже всей твари, естественным образом отказывается от руководства и послушников. Лжедуховный – требует таковых. И это еще один хороший критерий выявления лжелитературы.

3.7 Понимание смирения.

Смирение не видит себя смиренным[34]. Почему? Потому что смирение проистекает из вúдения своего недостоинства. А что такое недостоинство? Что является источником этого недостоинства? Конечно, отсутствие смирения.

А какое смирение видит себя смиренным? Фальшивое смиреннечество или бесовское смирение сильного перед слабым.

• Ложное смирение видит себя смиренным; смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем. Свт. Игнатий (Брянчанинов).
• Смирение не столько познается в мелочах (ибо тогда оно может быть только напоказ и иметь ложный вид добродетели), сколько испытывается в важных делах. Смиренномудр не тот, кто мало говорит о себе, при немногих и редко, и не тот, кто униженно обращается с низшим, чем он, но тот, кто скромно говорит о Боге; кто знает, что сказать и о чем помолчать, в чем признать свое неведение; кто уступает слово имеющему власть говорить и соглашается, что есть люди, которые более духовны и более преуспели в познании. Стыдно выбирать одежду и пищу недорогую, доказывать смирение и сознание своей немощи мозолями на коленях, потоками слез, постничеством, бдением, возлежанием на голой земле, трудом и всякими знаками унижения, но в том, что касается учения о Боге, быть самоуверенным и самодовольным, ни в чем никому не уступать... тогда как здесь смирение не только похвально, но и безопасно. Свт. Григорий Богослов.
• Есть мнимое смирение, происходящее от нерадения, лени и от сильного осуждения совести. Имеющие его нередко считают его достаточным для спасения, но оно не таково на самом деле, потому что не имеет плача, творящего радость. Преп. Симеон Новый Богослов.
• Не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя... но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви. Преподобный Иоанн Лествичник.
• Если скажет брат: "Окажите любовь, научите меня этому делу, я не знаю его", то знающий не должен отговариваться незнанием. Такое смирение не благоугодно Богу. Преп. авва Исаия.
• Смирение нужно не только проявлять вовне, нужно особенно стараться иметь его внутри. Есть такие, которые внешне проявляют смирение, но внутри его не имеют. Многие отказываются от чинов и титулов мира сего, но не хотят отказаться от высокого мнения о себе, отрекаются от чести и мирского сана, но хотят почитаться из-за святости. Многие не стыдятся называть себя перед людьми грешниками, или еще больше, самыми грешными, но от других этого слышать не хотят и потому устами только называют себя такими... Многие говорят мало и тихо, а иные и совсем не говорят, но сердцами беспрестанно порочат ближних. Иные черной рясой и мантией тело покрывают, но сердца покрыть не хотят. Так и прочие знаки смирения показывают!.. Все такие смирения в сердце не имеют. Могут эти знаки быть приметами смирения, но когда того, что они значат, нет, - это не что иное, как лицемерие. Такие подобны меху, надутому воздухом, который кажется чем-то наполненным, но когда воздух выйдет, обнаружится, что он пуст... Поэтому смирение, как и всякое благочестие, должно иметь в сердце. Ибо Бог судит по сердечным намерениям (1 Кор. 4, 5), а не по наружности, как мы являемся перед людьми. Свт. Тихон Задонский.
• Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне, а смиреннословие есть обнаружение смирения напоказ людям. Ничто так не враждебно смирению Христову, как смиренномудрие своевольное, отвергшее иго послушания Христу... служащее сатане Свт. Игнатий (Брянчанинов).
• Может быть и произвольное смиренномудрие: его сочиняет для себя душа тщеславная... обольщенная... обманутая лжеучением... льстящая самой себе... ищущая лести от мира, всецело устремившаяся к земному преуспеянию, забывшая о вечности, о Боге. Свт. Игнатий (Брянчанинов).

Мирянину. Если мы увидим смирение в себе – надо понять, какой ужас, что со мною происходит! Очень жаль, что считается, что о смирении мы должны узнать самостоятельно, и в храмах нам не рассказывают, что это такое и как это приобрести. Уровню секретности в этой области любой масон позавидует.

Если мы замечаем в каком-то наставнике, в том или ином церковном писателе, что он видит себя смиренным, то от такого надо бежать как от огня. И других спасать от его «произведений».

3.8 Памятование о смерти.

Помни час смертный – и вовек не согрешишь[35]. Очень здравое и вполне понятное рассуждение. Почему же целый ряд авторов не обращается к нему? А дело в том, что даже у лжеписателей душа по умолчанию христианка. Да-да. И в самих себе таковые хорошо осознают посмертные риски своей посюсторонней деятельности, хотя и загоняют подспудные думы об этом глубоко вовнутрь и всячески стараются отделаться от них. Поэтому не приходится удивляться, что сама мысль о смерти невыносима для лжеписателя и он не только бежит от памятования о ней, но и не сообщает о ней читателю: а вдруг последний благодаря этому спасется.

Мирянину. И мы тоже бежим – по той простой причине, что вся наша жизнь здесь, а не там. Даже и речи нет о sub specie aeternitatis! Мы ищем прежде всего что есть, что пить, и во что одеться, а Царство Божие, надеемся мы, приложится нам[36].

Благодаря обыкновенной человеческой психологии, критерий памятования о смерти является ярким и удобным для определения духовного состояния церковного писателя, и, следовательно, достоинства его произведений.

3.9 Трактовка молитвы.

Лжелитература стремится размыть святоотеческое учение о молитве[37]. Для этого используются рассуждения о ее «медитативном» характере, а сама она подменяется «молитвословием». Неожиданно большое значение придается положению тела на молитве, в то время как о ее внутренней сути не говорится ничего верного или говорится недостаточно. Замалчивается или атакуется святоотеческий тезис о необходимости полного внимания молящегося к своей молитве, о необходимости молиться хоть на голове, но с благоговением, страхом, сокрушением сердечным и неспешно.

3.10 Осуждение.

Как я, безногий, могу насмехаться над тем, кто хромает? Я, вор насквозь, вдруг увидел, что кто-то украл яблоко. Я буду осуждать? Мне стыдно даже слово сказать.

Осуждение, которое я наблюдаю в себе, есть первый признак невидения себя. Отсутствия видения, в каком глубоко пораженном духовном состоянии я нахожусь. Понятно, что в этом своем состоянии я не буду изображать из себя учителя духовной жизни. А если буду – кто я после этого? Осуждение – это признак гордыни, признак отсутствия любви к человеку, признак отсутствия всего доброго, что должно наполнять душу христианина. Понятно, что такие наставники нужны не Богу, а рогатому.

Мирянину. Осуждение – настолько явный признак, настолько легко замечаемый и частый, что было бы стыдно не использовать его самому и лишний раз не смириться, т.е. увидеть, кто я есть на самом деле.

Не спутайте осуждение с рассуждением! Лжеучителя буквально затыкают нам рот криками об осуждении, как только мы пытаемся рассудить о достоинстве того или иного духовного опыта или учения. Не надо этим смущаться, работа у них такая, исполняют похоти отца своего[38]. А мы, если не будем рассудительными, погибнем.

«…Что же было причиною их прельщения и падения? По моему мнению, не что иное, как недостаток в них рассудительности. Ибо она учит человека идти царским путем, сторонясь крайностей… Рассудительность в Евангелии называется глазом и светильником души, как говорит Спаситель[39]. Это потому, что рассудительность, исследуя все мысли и дела человека, отлучает и отстраняет всякое зло и неугодное Богу дело и удаляет от него всякое обольщение» авва Антоний[40].

«…А осуждать - значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник. Вот сей осудил самое расположение души его, произнёс приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такого - а это тяжкий грех. Ибо иное сказать: "он разгневался", и иное сказать: "он гневлив" и, как я сказал, произнести таким образом приговор о всей его жизни» преп. авва Дорофей, поучение шестое.

Спокойно и здраво рассуждайте, не осуждая. Эти христианские обязанности[41] взаимосвязаны между собой и одинаково важны.

Осуждающий (не рассуждающий, а выносящий суд, приговор) берет на себя функции Бога. Понятно, что произведения такого автора без крайней необходимости читать не следует никому.

3.11 Отрицание Отцов.

Святоотеческие критерии неотвратимо и нелицеприятно вскрывают прелесть лжеписателей. Это не нравится ни им самим, ни их хвостатым покровителям. Поэтому и те и другие воздвигают брань против Отцов и святых Церкви. Брань многообразную и искусную, смотря по силе того, кого надо обмануть.

Забвение.

Это наиболее употребляемый способ дискредитации святоотеческого наследия. Оно представляется как нечто неважное, о чем и говорить-то не стоит, особенно по сравнению с современными работами[42].

Методология проста: главное условие эффективного «программирования» человека – управление его «информационным рационом». Поэтому из реальности выбираются и освещаются события и факты, выгодные манипулятору, а невыгодные обходятся глухим молчанием. Таким образом вместо отражения действительности создается виртуальная реальность. Способ забвения, будучи наиболее безопасным для лжеписателя, применяется наиболее массово.

Хуление.

Но иногда Отцов хулят открыто. Например, афонский (!) монах Дормидонт, бывший насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, в своих писаниях открыто поднимает пяту на свт. Игнатия Брянчанинова, но это случаи редчайшие и обычно даже забавные[43].

Мифологизация.

Род воровства аудитории. Заключается в убеждении целевой аудитории в том, что она не является адресатом аскетической мысли. Нам аккуратно внедряют убеждение, что отцы писали только для монахов, и ни в коем случае не для мирян[44]. Или может и для мирян, но все равно читать не стоит, потому что есть современные церковные писатели.[45] Поймите меня правильно, последний том свт. Игнатия (Брянчанинова) и два последних тома Добротолюбия нам действительно читать нельзя – это слишком твердая для нас пища, ибо эти книги написаны для титанов духа, а не для нас, скверных и немощных. А остальное – нам требуется. Монахи от мирян ничем не отличаются, кроме обета неимения собственности и девства, да и то для мирян существуют параллельные заповеди, запрещающие жадность и блуд.

Научная мистификация.

Еще один способ – интересующемуся объясняют, что так как он не изучал курса патристики, то в Отцах самостоятельно разобраться не сможет. Читателю явно или контекстно разъясняется (буквально вбивается в подкорку) преувеличенная роль филологии, экзегетики, богословия, патрологии, гомилетики и вообще высшего духовного образования, которыми лжеписатель владеет, а читатель – нет. Понимать это следует так: «ты, необразованный (или все перезабывший) читатель, в этом не смыслишь, а я смыслю, поэтому слушай меня. Без патрологического курса ты даже свв. Отцов понять не сможешь, так что лучше и не читай, а довольствуйся моим мнением о них. Если ты и изучал патрологию, то все равно ошибешься. Или ты себя умней всех считаешь?» Суггестивный механизм слов особенно эффективен на фоне беззастенчивого использования авторитета Церкви, «от лица» которой выступает лжеписатель.

Демократический шум.[46]

Потопление сообщения, которого невозможно избежать, в хаотическом потоке бессмысленной, пустопорожней информации. «Подобно тому, как реклама мешает сосредоточиться и лишает весомости прерываемую информацию, новая техника манипуляции позволяет заполнить эфир потоками никчемной информации, еще больше осложняющей для индивида и без того безнадежные поиски смысла» Г. Шиллер.

В нашем случае «сообщением, которого невозможно избежать» будет голос свв. Отцов. Все же наша Церковь их еще не забыла, хоть и голос ее все слабее. Этой слабостью пользуются современные манипуляторы, вываливая на наши бедные головы селевые потоки обширных маловразумительных статей, книг, семинаров, круглых столов и конференций, посвященных высоте богословия полуобразованных, но авторитетно о себе заявляющих, модернистов. А жизнь одна, и времени на все не хватает. Из-за аберрации близости происходящих событий, нахрапистости манипуляторов и более чем реальных приходских хлопот, руки до драгоценного святоотеческого наследия не доходят. И мы к этому постепенно привыкаем, научаемся обходиться без Отцов, находим это даже удобным и наконец перестаем о них вспоминать. Цель манипулятора достигнута.

3.12 Опасные критерии.

Есть и другие критерии, но страшно даже говорить о них. Однако сказать придется – чисто информативно. Не вздумайте их применять. И знаете, почему говорить страшно? Уж очень легко они могут увлекать людей, особенно ввиду того бедственного положения, в котором мы все находимся. А тем паче увлекать людей непонимающих, незнающих, легкомысленных, тщеславных.

Но да, верно: показателем духовной жизни являются и радость, являемая Богом, и потрясающий мир души. Если хотите, даже и сладость благодатная. Все это есть. Но дается лишь время от времени, как искорки, как лучики. Если заметите в себе это – бросайте всё. Бросайте и молитесь, пока это не пройдет. При правильной духовной жизни, когда душа очищается, когда душа смиряется, Бог дает и благодатные утешения. Дает, но разной мерой. Даже у святых и великих святых, которые достигали высочайших озарений, и то эти состояния являются непостоянными, кратковременными. Святые прямо пишут: постоянен один Бог, в человеке все изменяемо. Увы, нельзя нам дать постоянство – возгордимся: «я уже достиг…» и так далее. И это речь о святых. Что же говорить о нас, неблагодарных и злонравных?

И если из текста какого-то современного писателя льется непрерывный поток его благодатных состояний, то это повод крепко задуматься. Как минимум такой святой должен на воздухе молиться, по водам ходить, одним словом больных исцелять и мертвых воскрешать. И если этого нет, - самое время вспомнить слова свт. Феофана Затворника: «сам дрянь дрянью, а все твердит: несмь, якоже прочие человецы».

Мирянину. Да, Бог дает переживания Своей благодати, но! Категорически запрещено искать их. Тот христианин, кто встал на путь этих исканий, начитавшись свв. Отцов и увидев, что у них было, и начавший искать плодов (плодов!), не посеяв зерна, впадает в область пустых мечтаний, переживаний, дьявольских обманов, и погибает в том состоянии, которое на аскетическом языке называется прелестью.
Посеять надо сначала, не говоря о том, чтобы взрастить. Это сеяние у свв. Отцов называется сеяние слезами покаяния. Эти слезы могут появиться тогда и в том случае, когда мы увидим, кто мы есть на самом деле. Кто дочитает до этого места, пишите, ставлю бутылку коньяка, адрес в конце статьи.

4. Косвенные признаки.

Отрицание Отцов – критерий не очень удобный, согласен, ибо требует личного знания Отцов и слежения не только за тем, что в навязываемой литературе есть, но и за тем, чего в ней нет. Ни одно произведение ни одного автора не выражает полноту его мировоззрения, необходимо знакомиться с писателем целиком. Но лучше бы поднапрячься – цена вопроса высока. В помощь нам пусть будут простые, легко наблюдаемые косвенные признаки, обнаружив которые, лучше насторожиться и отнестись к тексту настолько внимательно, насколько нам это по силам.

Благословения.

Благословения издающих фондов, а не издаваемой литературы. Например, такой-то фонд основан по благословению, допустим, Патриарха. Но Патриарх не благословлял изданную фондом через три года после своего основания, вот эту книжку. Но на книжке написано: «Фонд такой-то. Благословлено Патриархом». При беглом прочтении возникает впечатление, что благословлена именно книжка[47].

Ссылки.

Всегда ищите, на кого ссылается автор. И если найдете – проверьте ссылки, проверьте обязательно! Лжеписатели живут не Священным Преданием, а личным своехотением, вопреки всему Преданию Церкви. У свт. Игнатия (Брянчанинова), который сам святой, энциклопедически образованный человек, на каждой странице по три-четыре ссылки на Отцов. Лжеписателям ссылаться не на кого, разве только на таких же, как они, несчастных, либо выдумывать ссылки лживые и не по существу обосновываемого тезиса.

Обложка.[48]

Первым делом следует обратить внимание на оформление обложки. Обычно православная книга выдержана в спокойных тонах, аккуратная, с хорошей работой художника-оформителя. Книга душевредная чаще всего преследует коммерческую цель – продажи, поэтому обложка бывает кричащая, ядовито-яркая, с бросающимися в глаза аляповатыми картинками, фразами, как на рекламных проспектах.

В названии тоже может быть указание на лживость книги: например, сразу ясно, что книги «Исцеление крестом» или «Исцеление колокольным звоном», «Избавление от рака святынями» - оккультно-шарлатанские; или если есть такие фразы, типа: «советы монаха-целителя», «советы церкви».

Псевдоправославная книга часто имеет на обложке «лик» или «икону» неканонизированного «старца» или «отрока», изображения каких-нибудь «знамений»: мироточащих икон, крестов или куполов под небесами, проявившихся «икон» на стекле, стене или ещё где-то.

Стопроцентным признаком оккультной книги является обозначение автора как «отец такой-то» (есть знаменитый оккультный автор, некий «отец» N, книгами которого завалены книжные магазины, даже в православных церковных лавках попадаются по недоразумению) или «матушка такая-то» (тут лидирует «матушка Фотиния», книги которой также широко представлены на полках магазинов). Следует помнить, что никогда православный священник или монахиня не подпишутся «отец» или «матушка» (это формы обращения к ним), всегда должно быть: «священник (иерей, иеромонах, игумен) такой-то» или «монахиня (игуменья) такая-то». Встречалась и книга, автор которой называл себя «Владыка такой-то», причём с дипломом целителя-экстрасенса…

Следует помнить, что существует немало сект, которые используют в своём названии слова «православный», «церковь», «русская» в разных комбинациях, поэтому, чтобы не ошибиться, нужно не забывать название нашей собственной Церкви: Русская Православная Церковь (Московский Патриархат) (РПЦ МП).

Выходные данные и аннотация.

Открываем обложку и изучаем самые первые страницы: почти всегда лжедуховная книга неправильно оформлена (или вообще не оформлена): нет кодов ББК или ISBN, нет данных о качестве бумаги, тираже, ответственных за выпуск, корректоре, редакторе, нет адреса издательства и типографии. Отсутствие чего-либо из перечисленного почти наверняка говорит о том, что издательство «левое», кустарное, нередко бывает, что создаются издательства-однодневки для того, чтобы выпустить конкретную книгу.

Следует отметить, справедливости ради, что и хорошие православные книги часто выпускаются без надлежащего оформления, к стыду православных издательств, допускающих такое.

Но в наш век, где деньги решают всё, даже солидное издательство может опуститься до того, чтобы издать бредовую книгу. Яркий пример тому: издательство «Памятники исторической мысли», выпустившее в Москве прекрасно оформленный двухтомник известного сектанта «отца» Олега Моленко, «священника от Бога». Благословение на книге потрясающее: «Первоиерарха Церкви, Апостола и евангелиста Иоанна Богослова» …

Внимательно стоит почитать аннотацию: нередко уже по ней можно составить предварительное суждение о книге: какие-нибудь нелепые восторги или «пугалки», выпады против церковной иерархии, указания на особую «избранность» автора или главного героя данной книги.

Отсутствие благословения на издании тоже должно насторожить, но, к сожалению, гораздо чаще можно встретить липовое благословение иерарха или даже Святейшего Патриарха, тут очень трудно неискушённому человеку разобраться.

Ошибки.

Обилие стилистических и даже орфографических и грамматических ошибок тоже важный признак того, что книга издавалась без корректора, а значит, в сомнительном издательстве.

Признак псевдоправославности - постоянные игры с приставками: вместо бес- пишется без- (такая своеобразная «борьба с бесами»), вместо «исцеление» - «иЗцеление». Очень любят в таких книгах лепить не к месту заглавные буквы: Старец, Отрок, Царь-Искупитель, Апостасия, Глобализм, Зверь и прочее.

Оглавление.

Затем следует обратиться к оглавлению книги, посмотреть названия глав, разделов. Должно насторожить частое употребление восклицательных знаков, необоснованное обилие цитат из Библии, упоминания «пророчеств», «шестёрок», «инн», «целительства», «даров от Бога», отрицание церковной иерархии, частое упоминание антихриста, конца света, призывы к покаянию в цареубийстве. Вообще, если оглавление оставляет впечатление возбуждённости, нездоровости, то это серьёзный аргумент против книги.

Можно полистать и книгу, но сходу лишь опытный глаз поймает несоответствия Православному учению. Если в книге есть фотографии, то следует к ним приглядеться, часто лжедуховные фото как-то себя выдают: или «иконами» Гришки Распутина, или ряжеными «архиереями» и «иереями» с бандитскими рожами, или безумными глазами очередной «пророчицы».

Как этим пользоваться?

Очень важно знать все перечисленные критерии. Помнить их важно, почаще приводить на ум, чтобы не дай Бог не забыть, поскольку вокруг нас в достатке имеется лжеучителей, лженаставников, лжестарцев, лжебогословов, лжеписателей. И одновременно, этими критериями надо пользоваться правильно, со вниманием и опаской, иначе можно нанести себе большое повреждение.

Мирянину. Не для того они даны, чтобы кормить чувство собственной важности – «а я-то еще ничего по сравнению с этими…». Конечно нет. Надо спокойно, трезво и твердо отсеять негодные источники и оберегать от них прихожан и будущих прихожан.

Если литература не отвечает критериям, необходимо отбрасывать ее. Не только не использовать в своей миссионерской и катехизаторской деятельности, но деятельно стараться уберечь от нее прихожан.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Может быть, в статье читателю предлагается что-то необычное, новое, чего Церковь раньше не знала? Отнюдь, у Церкви богатый опыт отсечения от себя инородных учений. Церковь, если угодно, с этого и начала, сформировав канон Писания. Так что ничего особенного не предлагается, кроме верности Матери.

Православие хранит учение о неизбежности постепенного ухудшения состояния мира вследствие отступления человечества от Христа и христианских начал жизни. Слова Спасителя о Его грядущем Втором пришествии, когда «пришед, найдет ли Он веру на земле» (Лк. 18: 8), говорят о времени оскудения веры по всей земле. С оскудением веры произойдет и оскудение светильников святоотеческой мысли. Насколько близко к нам во времени находятся последние святые, опыту которых в прочтении и понимании Св. Писания можно доверять? Преподобный Симеон Новый Богослов в Х в. говорил: «Молитвами и слезами умоли Бога послать тебе руководителя бесстрастного и святого. Исследуй и сам Божественные Писания и особенно деятельные писания святых отцов, чтобы, сравнивая с ними то, чему учат тебя учитель и настоятель, мог ты, как в зеркале, видеть, насколько они согласны между собой, и затем согласное с Писаниями усвоять и удерживать в мысли, а несогласное, рассудив добре, отлагать, чтобы не прельститься. Ибо знай, что в эти дни много явилось прелестников и лжеучителей». Святитель Игнатий Брянчанинов цитирует святого Григория Синаита, который в XIV веке «решился сказать, что в его время вовсе нет благодатных мужей, так сделались они редки... Тем более в наше время делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Богодухновенных наставников нет у нас!»

Думается, для нашего времени будет благоразумным предположить, что от времен святителей Феофана Затворника и Игнатия (Брянчанинова) в поисках преемственности святоотеческой традиции дальше Оптинских старцев удаляться или не следует, или необходимо делать это с величайшей осмотрительностью, когда предполагаемый преемник красной нити ничего не утверждает от себя, твердо стоя на плечах своих великих предшественников.

Это означает, что если учителями будем брать себе новых, а не старых – беда, деградируем. Бога ради, отцы и братья, не идите на поводу у моды. Пожалуйста, будьте «отсталыми» и «косными замшелыми ретроградами». Люди вам только спасибо скажут.

Перед будущими поколениями встанет непростая задача определения святоотеческой преемственности для своего времени. И можно только порадоваться, что решать эту задачу придется не нам.

ПРИЛОЖЕНИЕ (ПРИМЕРЫ).

Просим ознакомиться с несколькими наиболее яркими примерами авторов и произведений, не отвечающих святоотеческим критериям ведения правильной духовной жизни.

«Старец» Порфирий Кавсокалевит (Евангелос Баирактарис).

«Видел» откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис) так, как оно есть. В Греции Порфирия вот-вот канонизируют. Каково учение старца Порфирия о духовной жизни? Оказывается, «два пути ведут нас к Богу: путь суровый и утомительный, с суровыми сражениями против зла, и легкий путь посредством любви. Многие люди избрали суровый путь, и «пролили кровь, чтобы принять Дух», доколе не достигли великой добродетели. Я нахожу, что самый краткий и верный путь - это путь любви. Им следуйте и вы...». Что же это за легкий, краткий и верный путь любви, который так искусительно противопоставляется о. Порфирием пути суровых сражений против зла? Его путь, действительно, «легкий»: «Не боритесь за то, чтобы изгнать тьму из клети своей души. Проделайте маленькое отверстие, чтобы проник свет, и тьма исчезнет. То же в отношении страстей и немощей. Не воюйте с ними, но преображайте в силу, презирая зло... Не нужно ни диавола бояться, ни ада, ничего. Должна царствовать любовь ко Христу... Оставьте все немощи, чтобы не узнал о них супротивный дух и не стал мучить вас и погружать в уныние. Не делайте никаких усилий к тому, чтобы освободиться от них… И не говорите: «Боже мой, освободи меня от того-то», — например, от гнева, тоски. Не хорошо молиться или думать о какой-либо определенной страсти… Не сражайтесь с искушением напрямую, не просите, чтобы оно ушло, не говорите: «Убери его, Боже мой![49]».

«Богом данная» Макария.

Одним из ярких образцов псевдоправославной литературы является книга о схимонахине Макарии Темкинской Г.П. Дурасова под названием «Богом данная». «Мне Господь страдания дал выше благодати, - говорила она мне. - Такие муки не даны ни кому. А я страдаю и сама не знаю за кого». См. статью игумена Игнатия (Душеина) и иерея Алексея Махетова «Книга о схимонахине Макарии Темкинской «Богом данная»[50].

Наставник молитвы Иисусовой.
Жизнеописание старца Харалампия Дионисиатского.

старец Харалампий		святитель Игнатий (Брянчанинов)
«Первое упражнение заключается в том, чтобы произносить молитву устами вслух, причем как можно более отчетливо и быстро. Но будь внимателен. Когда мы проговариваем молитву, приходит сатана и обрушивает на наш ум целый ворох помыслов и мечтаний. Когда новоначальный произносит молитву про себя в уме, нападки лукавого удушают ее. Но если ты быстро-быстро произносишь ее устами, сатане не так-то просто успеть посредством различных помыслов ввергнуть тебя в рассеяние... Итак, начинаем первый урок. Я дам тебе эти четки-трехсотницу, и с вечера ты вместе с нами совершишь бдение. Будешь читать девять четок Спасителю: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя» и три — Божьей Матери: «Пресвятая Богородица, спаси мя». Протянув двенадцать четок, начинай новый круг…После того как были протянуты первые несколько четок, некоторая сладость мало-помалу стала проистекать из гортани и ощущаться на языке и губах. Она напоминала сладчайший леденец, с той разницей, что последний через пять-десять минут рассасывается. Эта же сладость не умолялась, скорее, наоборот, увеличивалась, так что молодой человек с чувством великой благодарности непрерывно повторял Божественные слова молитвы. Не прошло и часа, как он (юноша) закончил первые двенадцать трехсотиц (3600 молитв - менее секунды на каждую молитву!). В конце четвертого круга (14,4 тыс. молитв!) его душа внезапно затрепетала от слез славословия и благодарения…»		«Первоначально положи себе произносить сто молитв Иисусовых со вниманием и неспешностью. Впоследствии, если увидишь, что можешь произнести больше, присовокупи другие сто. С течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв. На неспешное и внимательное произнесение ста молитв потребно времени 30 минут... Не произноси молитву спешно... делай после каждой молитвы краткий отдых и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитвы рассеивает ум»... «Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы»...   «Существенными принадлежностями этой молитвы должны быть: внимание, заключение ума в слова молитвы, крайняя неспешность при произнесении ее и сокрушение духа»

См. статью засл. проф. МДАиС, д.б. А.И. Осипова «Об истинном и ложном в духовной жизни[51]», опубликованную в Официальном вестнике Талдыкурганского благочиния Астанайской и Алмаатинской епархии.

 

 

«Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть[52]»

Архимандрит Софроний (Сахаров).

Написал книжку «Видеть Бога как Он есть». Тайнозритель св. Апостол Иоанн Богослов говорит: «Бога не видел никто никогда[53]». Но что он понимает, этот поэт, по сравнению с нашим-то Софронием!

архим.Софроний «Видеть Бога как Он есть»		свт. Игнатий (Брянчанинов) Собрание писем
Мой путь, мои опыты по характеру своему, вероятно, не совсем обычны.		… я воспитан учением Святых иноков и от всякого пути особенного устраняюсь. Путем особенным, по особенному избранию и призванию Божию может идти угодник Божий, что случается очень редко. Наиболее путем особенным идут или находящиеся в самообольщении, или направившиеся к самообольщению. Нам должно держаться вдали и в осторожности от всех, идущих путем особенным, загадочным.
В начале этого страшного, но все же благословенного периода преобладала безнадежная скорбь в молитве, сопровождавшейся нередко ощущением огня. Природу сего Огня я не узнавал; да и не искал я ему объяснения…		Не ошибитесь! человеческого разгорячения не сочтите действием Божественного огня. – Пишет святитель Игнатий – Многие ошиблись и впали в пагубное самообольщение. Из состояния разгоряченного возникли бесчисленные заблуждения и наполнили лжеучениями землю. За этими мрачными облаками скрывается от мира Солнце правды.
Бывало, света, как такового, я не видел, и, однако, мой взор проникал в абиссальные[54] глубины. Душа в болезненном отчаянии взывала к Богу…		В умном делании, в самом покаянии, должно избегать чрезмерности. Надо делать в великой тихости. Правильность такого делания свидетельствуется миром, приносимым душе.
Описываемое мною время отчаянного покаяния… Мой грех против Его любви предносился мне в своей кошмарной сущности… Молитва принимала форму томительного отчаяния… В моих безумных молитвах я бывал несдержанным, даже дерзким…		Они тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная, часто исступленная мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют никакого понятия. Эта мечтательность признана ими благодатию… Где разгорячение, – там нет истины, оттуда не может произойти ничего доброго, ничего полезного: тут кипит кровь, тут дымится и строит воздушные замки лжеименный разум. Кротость и смирение, которых действие сопровождается каким-то тонким хладом, но потом является в бесчисленных благих плодах, – свидетели неподдельного, истинного, божественного добра

 

архим.Софроний «Видеть Бога как Он есть»		молитва   Франциска Ассизского о двух милостях
Господь страдал за всех нас. Его страдания воистину покрывают все болезни истории нашей по падении Адама. Чтоб познать как должно Христа, и нам самим необходимо включиться в его страдания и пережить все, если возможно как и он сам. Так и только так познается Христос – Истинна.		Первая - это чтобы я мог пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость - это, чтобы я мог почувствовать ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий.
Мы не умаляем жизненной силы жертвы Христа, но разделяем ее, соучаствуем в ней, живем всю ту же реальность (видимо англоговорящий автор имел ввиду: переживаем всю ту же реальность). Отсюда как бы урок нам: каждый из нас должен молиться за мир, искупляя его нашими молитвами. Так познается Бог.		Во время этой молитвы... передо мной явились два больших света. Один, в котором я узнал Создателя, и другой, в котором я узнал самого себя…

Ну что тут сказать. Оказывается, Бог - Христос познается не на путях исполнения Его заповедей (чистые сердцем Бога узрят), а на путях сострадания Ему (нервно-психического напряжения нравственных сил – Боженьку надо пожалеть, посочувствовать Ему). Ничего благодатного здесь нет, ибо в таком сострадании (сompassio) Христу нет той истинной любви, о существе которой Господь прямо сказал Сам: «кто соблюдает заповеди Мои, тот любит Меня» (Ин. 14;21). Потому подмена борьбы со своим ветхим человеком мечтательными переживаниями «сострадания» является одной из тяжелейших ошибок в духовной жизни, которая приводила и приводит многих подвижников к самомнению, гордыне - очевидной прелести, нередко связанной с прямыми психическими расстройствами.

Об искуплении мира нашими молитвами и говорить не хочется, но сказать надо. Речь идет о хорошо разработанной в католицизме идее соискупления. Поскольку католицизм не знает онтологической сути и смысла жертвы Христовой (исправление Богом принятой на Себя человеческой природы как таковой через её совершенствование страданиями), постольку римское богословие самонадеянно полагает, что сострадающий Христу является соискупителем мира. Ни больше, ни меньше.

Вот куда нас зовет авторитетнейший в определенных кругах современный подвижник с туманного Альбиона.

См. так же статью протоиерея Михаила Ходанова «Книга «Видеть Бога как Он есть» архимандрита Софрония (Сахарова) в свете святоотеческой традиции», опубликованную в журнале МДА «Духовная жизнь», а так же статью иером. Игнатия (Душеина) «Абиссальные глубины – о произведениях архим. Софрония (Сахарова)», вошедшую в библиотечку по семинарскому курсу МДС.[55]